«Мы не являемся повелителями природы». Краснодарский кардиолог Виталий Зафираки — об уроках пандемии и социальном феномене вакцинации
В Краснодарском крае с 1-го мая отменили режим повышенной готовности. И хотя официально об этом власти не говорят, фактически это означает если не завершение пандемии, то значительный ее спад. Об этом свидетельсвует и тот факт, что если недавно главной темой всех СМИ были коронавирус и вакцинация, то сегодня сводки оперштабов мало кого волнуют — есть более насущные проблемы. Однако говорить с уверенностью, что COVID-19 покинул нас навсегда, невозможно. Во-первых, медики не исключают новой волны, а во-вторых — многие люди ощутили и продолжают ощущать на себе последствия заболевания уханьским вирусом.
«Новая Кубань» записала интервью с краснодарским врачом Виталием Зафираки в рамках ютуб-проекта. Виталий Константинович — кардиолог, а не специалист в области вирусологии и микробиологии, поэтому о коронавирусе мы говорили с точки зрения его влияния на мировое сообщество, а также обсудили социальный феномен вакцинации. Кроме того, Виталий Константинович рассказал о последствиях COVID-19 для сердца и сосудов, но эту часть разговора «НК» опубликует позднее.
– Виталий Константинович, как считаете, какой главный урок ковид преподнёс человечеству? И можем ли мы уже сделать какие-либо выводы?
– Наверно, самый серьезный вывод, который мы должны были бы сделать из этих событий, что мы не являемся повелителями природы и микромира. Он вполне может в любой момент преподнести нам очередные неприятные сюрпризы в виде новых инфекций, с которыми мы до сих пор не сталкивались. И, конечно, было большой ошибкой, совершенной не только у нас в России, но и в Европе, и в США - это сокращение инфекционной службы, инфекционных коек. Время показало, что постоянная готовность в этом плане должна быть у системы здравоохранения для того, чтобы не случилось той катастрофы, которая произошла в двадцатом году, когда системы здравоохранения в странах мира просто не справлялись с наплывом заболевших. Было неизвестно, как лечить эту новую инфекцию.
– Как Вы думаете, вот Россия в этом плане была более подготовлена, чем другие страны, ведь в СССР, как мы знаем, была достаточно сильная эпидемиологическая система?
– Да, в СССР действительно была очень серьезная система противоэпидемических мер и гражданской обороны, направленная на предотвращение эпидемий. Мне трудно говорить о том, где лучше, где хуже, я не организатор здравоохранения в этом плане, но по крайней мере, судя по результатам, мы справляемся в среднем не хуже, чем другие страны.
– Продолжая тему пандемии, невозможно не затронуть вакцинацию. О ней мы можем говорить очень долго, потому что существует много споров, дискуссий, различных мнений, но меня интересует немножко другой вопрос. Мы все, что называется, родом из СССР, и в Советском Союзе совершенно спокойно люди относились к иммунизации, к прививкам. Как показал опыт прошлого года, в России обязательная вакцинация может стать поводом для настоящего раскола общества. Как бы Вы это объяснили? Почему такая реакция на вакцинацию?
– Я, конечно, не специалист по вакцинации, я не врач-иммунолог, не эпидемиолог. Но я обращался к историческим сторонам этого вопроса и интересно было узнать, что ещё в 1919 году советская власть была озабочена вопросами вакцинного дела, и постановление о, например, обязательном оспа-прививании было принято вот ещё в те далекие годы. Несомненно, несогласные люди были всегда, в том числе и с вакцинацией, но в Советском Союзе, который был по сути дела тогда тоталитарным государством, это было сделать гораздо сложнее, нежели сейчас, когда в социальных сетях, в блогах, люди могут свободно высказывать свое мнение, в том числе и не соглашаясь с официальным мнением Минздрава, профессиональных медицинских обществ, и это не влечет за собой никаких последствий. Но плохо, когда эти мнения создают многочисленные медицинские и эпидемиологические проблемы, когда оказалось, что контрдоводы в отношении вакцинации во всем мире исходят всего лишь из примерно десяти источников, а дальше все это тиражируется и распространяется.
– Вы посвятили несколько публикаций в своем блоге теме вакцинации. У Вас очень лояльная аудитория, Вас любят Ваши подписчики, советуются с Вами, благодарят Вас за те советы, которые Вы даёте, но даже в этом вопросе у Вас был некий негативный отклик. Активаксирское движение не ослабевает в России. Даже была идея пригласить их в красную зону, может быть, в Краснодарском крае тоже следовало сделать какую-то такую акцию, и вообще какой нужен подход, чтобы люди доверились вакцинации?
– Недоверие к вакцинации, оно появилось с тех самых пор, как появилась сама вакцинация, и когда Дженнер (Эдвард Дженнер, английский врач, разработчик способа вакцинации против натуральной оспы — прим.) внедрял оспа-прививание, и английское правительство тоже ввело обязательное прививание от оспы, конечно, это вызвало негативную реакцию со стороны населения Англии, была масса домыслов, которые в духе своего времени звучали, что вакцина Дженнера содержит яд гадюки, экскременты жаб, мышей и слепых щенков. Во-вторых, звучали мнения, что это богопротивное дело, что это противоречит божьему замыслу, а Ватикан даже издал буллу, где было признано, что оспопрививание - богопротивный процесс. Сейчас сопротивление также есть, и также есть непонимание необходимости вакцинации. Люди теперь, уже исходя из реалий 21 века, выдвигают свои домыслы и предположения, свои контраргументы против вакцинации.
– Дело в том, что сама методология изучения лекарственных препаратов и препаратов, применяющихся для профилактики инфекционных заболеваний, по набору доработана ближе к концу 20 века. Поэтому о тех вакцинах, которые применялись на протяжении всего XX века, нельзя сказать, что они были изучены именно с позиций, с каких это принято делать сейчас. Тем не менее, это не вызывало негативную реакцию, в том числе среди населения СССР. Недавно я ознакомился со статьёй академика Василия Лашкевича, известного специалиста в области вакцинации, где он пишет, что во время вспышки полиомиелита в 1959 году было принято директивное решение подвергнуть вакцинации 13,5 млн жителей Прибалтики, Белоруссии, потому что там была вспышка полиомиелита. Это была именно экспериментальная вакцина. Сам академик Лашкевич признаёт, что она была экспериментальная, и данные об ее эффективности были получены уже постфактум. Как говорится: победителей не судят. Позитивные результаты этой вакцинации: снижение заболеваемости полиомиелитом в разы в данных регионах привело к доказательству эффективности вакцины. Многие доказательства были получены «в полях», а не в ходе контролируемого эксперимента, как это принято делать теперь в клинических исследованиях. Теперь же люди стали более образованными или по крайней мере они считают себя таковыми, потому что доступ к медицинской информации сейчас есть у каждого. Но не все могут критически ее осмыслить. Не зря же врачи учатся восемь лет. Более того, умение критически анализировать медицинскую информацию требует серьезного опыта и знаний в этой сфере.
– Есть, возможно, не противоречия, а альтернативные мнения. Именно профессиональные медицинские сообщества в этом плане едины, и здесь нет каких-то серьезных противоречий. Другое дело то, что у нас нет какого-то готового знания, которое мы могли бы во всех случаях применять. Мы столкнулись с новой инфекцией и, безусловно, знания о том, как ее диагностировать, лечить и предотвращать никто нам не принесет на блюдечке с голубой каёмочкой. Эти данные мы должны добыть в ходе серьёзной и кропотливой работы по изучению новой инфекции.
– Многие люди, которые болеют коронавирусом, либо готовятся к вакцинации, что еще чаще встречается, сами себе назначают препараты, которые разжижают кровь. Как вы к этому относитесь? Такая методика вообще безопасна, или она может нести какой-то фатальный исход?
– Действительно, у пациентов с ковидной инфекцией мы применяем антикоагулянты для предотвращения тромбозов. Но это неоправданно в тех случаях, когда ковид имеет легкое течение. Так же в одно время бесконтрольно и массово применялись антибиотики при этой вирусной инфекции, что совершенно бессмысленно. Сейчас новая тенденция приобрела силу, когда применяют антикоагулянты. Вообще любое лечение оправдано тогда, когда польза от этого лечения превышает возможные риски. Ведь антикоагулянты это совсем не безобидные лекарства. В худшем случае их применение чревато геморрагическим инсультом - кровоизлиянием в мозг. Применение антикоагулянтов оправдано, когда у пациента высока вероятность тромбоза, что происходит только во время тяжелого течения ковида, либо есть факторы риска тромбозов. При легком течении ковида тотальное применение антикоагулянтов у всех заболевших этой инфекцией совершенно неоправданно и опасно.
– Виталий Константинович, как считаете, какой главный урок ковид преподнёс человечеству? И можем ли мы уже сделать какие-либо выводы?
– Наверно, самый серьезный вывод, который мы должны были бы сделать из этих событий, что мы не являемся повелителями природы и микромира. Он вполне может в любой момент преподнести нам очередные неприятные сюрпризы в виде новых инфекций, с которыми мы до сих пор не сталкивались. И, конечно, было большой ошибкой, совершенной не только у нас в России, но и в Европе, и в США - это сокращение инфекционной службы, инфекционных коек. Время показало, что постоянная готовность в этом плане должна быть у системы здравоохранения для того, чтобы не случилось той катастрофы, которая произошла в двадцатом году, когда системы здравоохранения в странах мира просто не справлялись с наплывом заболевших. Было неизвестно, как лечить эту новую инфекцию.
– Как Вы думаете, вот Россия в этом плане была более подготовлена, чем другие страны, ведь в СССР, как мы знаем, была достаточно сильная эпидемиологическая система?
– Да, в СССР действительно была очень серьезная система противоэпидемических мер и гражданской обороны, направленная на предотвращение эпидемий. Мне трудно говорить о том, где лучше, где хуже, я не организатор здравоохранения в этом плане, но по крайней мере, судя по результатам, мы справляемся в среднем не хуже, чем другие страны.
– Продолжая тему пандемии, невозможно не затронуть вакцинацию. О ней мы можем говорить очень долго, потому что существует много споров, дискуссий, различных мнений, но меня интересует немножко другой вопрос. Мы все, что называется, родом из СССР, и в Советском Союзе совершенно спокойно люди относились к иммунизации, к прививкам. Как показал опыт прошлого года, в России обязательная вакцинация может стать поводом для настоящего раскола общества. Как бы Вы это объяснили? Почему такая реакция на вакцинацию?
– Я, конечно, не специалист по вакцинации, я не врач-иммунолог, не эпидемиолог. Но я обращался к историческим сторонам этого вопроса и интересно было узнать, что ещё в 1919 году советская власть была озабочена вопросами вакцинного дела, и постановление о, например, обязательном оспа-прививании было принято вот ещё в те далекие годы. Несомненно, несогласные люди были всегда, в том числе и с вакцинацией, но в Советском Союзе, который был по сути дела тогда тоталитарным государством, это было сделать гораздо сложнее, нежели сейчас, когда в социальных сетях, в блогах, люди могут свободно высказывать свое мнение, в том числе и не соглашаясь с официальным мнением Минздрава, профессиональных медицинских обществ, и это не влечет за собой никаких последствий. Но плохо, когда эти мнения создают многочисленные медицинские и эпидемиологические проблемы, когда оказалось, что контрдоводы в отношении вакцинации во всем мире исходят всего лишь из примерно десяти источников, а дальше все это тиражируется и распространяется.
– Вы посвятили несколько публикаций в своем блоге теме вакцинации. У Вас очень лояльная аудитория, Вас любят Ваши подписчики, советуются с Вами, благодарят Вас за те советы, которые Вы даёте, но даже в этом вопросе у Вас был некий негативный отклик. Активаксирское движение не ослабевает в России. Даже была идея пригласить их в красную зону, может быть, в Краснодарском крае тоже следовало сделать какую-то такую акцию, и вообще какой нужен подход, чтобы люди доверились вакцинации?
– Недоверие к вакцинации, оно появилось с тех самых пор, как появилась сама вакцинация, и когда Дженнер (Эдвард Дженнер, английский врач, разработчик способа вакцинации против натуральной оспы — прим.) внедрял оспа-прививание, и английское правительство тоже ввело обязательное прививание от оспы, конечно, это вызвало негативную реакцию со стороны населения Англии, была масса домыслов, которые в духе своего времени звучали, что вакцина Дженнера содержит яд гадюки, экскременты жаб, мышей и слепых щенков. Во-вторых, звучали мнения, что это богопротивное дело, что это противоречит божьему замыслу, а Ватикан даже издал буллу, где было признано, что оспопрививание - богопротивный процесс. Сейчас сопротивление также есть, и также есть непонимание необходимости вакцинации. Люди теперь, уже исходя из реалий 21 века, выдвигают свои домыслы и предположения, свои контраргументы против вакцинации.
Когда в 18 веке пытались ввести оспопрививание в России, это тоже не приветствовалось населением. Слухи были самые разные, например, было такое мнение, что у многих англичан после оспопрививания выросли коровьи рога. Для своего времени это звучало устрашающие и правдоподобно. В наши дни такое не проходит, а чипирование звучит вполне правдиво.
– Вашу позицию отличает тот момент, что Вы всегда подходите с точки зрения фактов. Вы приводите опыты других стран, в том числе Аргентину, у которой открыты данные исследований по «Спутнику». Можете нашей аудитории немного рассказать об этом моменте?– Дело в том, что сама методология изучения лекарственных препаратов и препаратов, применяющихся для профилактики инфекционных заболеваний, по набору доработана ближе к концу 20 века. Поэтому о тех вакцинах, которые применялись на протяжении всего XX века, нельзя сказать, что они были изучены именно с позиций, с каких это принято делать сейчас. Тем не менее, это не вызывало негативную реакцию, в том числе среди населения СССР. Недавно я ознакомился со статьёй академика Василия Лашкевича, известного специалиста в области вакцинации, где он пишет, что во время вспышки полиомиелита в 1959 году было принято директивное решение подвергнуть вакцинации 13,5 млн жителей Прибалтики, Белоруссии, потому что там была вспышка полиомиелита. Это была именно экспериментальная вакцина. Сам академик Лашкевич признаёт, что она была экспериментальная, и данные об ее эффективности были получены уже постфактум. Как говорится: победителей не судят. Позитивные результаты этой вакцинации: снижение заболеваемости полиомиелитом в разы в данных регионах привело к доказательству эффективности вакцины. Многие доказательства были получены «в полях», а не в ходе контролируемого эксперимента, как это принято делать теперь в клинических исследованиях. Теперь же люди стали более образованными или по крайней мере они считают себя таковыми, потому что доступ к медицинской информации сейчас есть у каждого. Но не все могут критически ее осмыслить. Не зря же врачи учатся восемь лет. Более того, умение критически анализировать медицинскую информацию требует серьезного опыта и знаний в этой сфере.
Мне регулярно приходит на ум аналогия с юридической практикой. Все мы умеем читать, все законы находятся в открытом доступе, но тем не менее, в юридическом споре мы прибегаем к услугам адвоката. Хотя, казалось, могли бы прочитать и сами себя защитить в какой-то спорной ситуации. Так и в медицине: нужны действительно серьёзная практика, умение анализировать информацию и применять её, чтобы так же, как адвокат, выступить на страже интересов нашего здоровья, потому что врач - адвокат нашего здоровья перед лицом болезни.
– Виталий Константинович, скажите, в медицинском сообществе есть некое несогласие по поводу обязательной вакцинации?– Есть, возможно, не противоречия, а альтернативные мнения. Именно профессиональные медицинские сообщества в этом плане едины, и здесь нет каких-то серьезных противоречий. Другое дело то, что у нас нет какого-то готового знания, которое мы могли бы во всех случаях применять. Мы столкнулись с новой инфекцией и, безусловно, знания о том, как ее диагностировать, лечить и предотвращать никто нам не принесет на блюдечке с голубой каёмочкой. Эти данные мы должны добыть в ходе серьёзной и кропотливой работы по изучению новой инфекции.
– Многие люди, которые болеют коронавирусом, либо готовятся к вакцинации, что еще чаще встречается, сами себе назначают препараты, которые разжижают кровь. Как вы к этому относитесь? Такая методика вообще безопасна, или она может нести какой-то фатальный исход?
– Действительно, у пациентов с ковидной инфекцией мы применяем антикоагулянты для предотвращения тромбозов. Но это неоправданно в тех случаях, когда ковид имеет легкое течение. Так же в одно время бесконтрольно и массово применялись антибиотики при этой вирусной инфекции, что совершенно бессмысленно. Сейчас новая тенденция приобрела силу, когда применяют антикоагулянты. Вообще любое лечение оправдано тогда, когда польза от этого лечения превышает возможные риски. Ведь антикоагулянты это совсем не безобидные лекарства. В худшем случае их применение чревато геморрагическим инсультом - кровоизлиянием в мозг. Применение антикоагулянтов оправдано, когда у пациента высока вероятность тромбоза, что происходит только во время тяжелого течения ковида, либо есть факторы риска тромбозов. При легком течении ковида тотальное применение антикоагулянтов у всех заболевших этой инфекцией совершенно неоправданно и опасно.
Если это приобретёт массовый характер, мы просто получим волну кровотечений и геморрагических инсультов. Нет никаких данных в пользу того, что перед вакцинацией нужно применять антикоагулянты. В пострегистрационном исследовании в Аргентине, в котором было собрано огромное количество данных, показано, что тромбозы после вакцинации носят единичный характер. Кроме того, тромбозы случались и в доковидную эру.