Все мы знаем известную поговорку: от «сумы и от тюрьмы не зарекайся». Сегодня тысячи людей отбывают наказание в местах не столь отдаленных, но очень закрытых и каком-то смысле загадочных.
Краснодар. 7 сен. - Новая Кубань. Что творится там, за колючей проволокой? О российских тюрьмах сняты множество фильмов, но как понять, насколько кинематографическая действительность похожа на реальную? Верить ли публикациям СМИ о жестоком обращении с заключенными, о невыносимых условиях проживания и каждодневному унижению? Частично на эти вопросы корреспондент «НК» попыталась ответить после поездки в женскую Исправительную колонию № 3 в Усть-Лабинском районе.Визит группы журналистов состоялся в составе делегации общественников: в Краснодаре в этот день, 6 сентября, прошло выездное заседание Общественного совета ФСИН России, которое провел зампредседателя общественной организации Виктор Кохтачев. После непродолжительного общения московских гостей пригласили в ИК № 3, расположенную в 70 километрах от краевой столицы. Здесь отбывают наказание женщины, впервые нарушившие Закон.
Внешне территория тюрьмы не отличалась от того художественного образа, который сложился в моей голове: глухая каменная стена, покрашенная в белый цвет и сверху покрытая клубкообразной проволочной сеткой. Пройдя через административное здание советского типа, мы получили пропуски и в сопровождении руководителя ИК отправились смотреть, чем и как живут заключенные. Скажу сразу: я и мои коллеги понимали, что наш приезд не был неожиданным, сотрудники тюрьмы готовились и были настроены оставить о себе наилучшее впечатление. Тем более что вместе с Общественным советом в поселок Двубратский приехал и их непосредственный начальник — глава УФСИН по Краснодарскому краю полковник Виктор Пестов.
Первое, что показали нашей делегации — помещение, где заключенные получают профессиональное образование: их учат полезному и очень нужному делу — кулинарному мастерству. После нескольких месяцев обучения женщины осваивают специальность повара-кондитера. Учебная база состоит из класса теории и площадки для практических занятий, оборудованной необходимой техникой. Когда мы зашли в помещение, там за партами сидели заключенные — в аккуратных, одинаковых халатах, с косынками на голове. Женщины чувствовали себя заметно неловко, но когда к одной из них обратился Виктор Кохтачев, заключенная ответила довольно бойко и уверенно.
Следующим пунктом нашей «экскурсии» стал зал, где нас ждал концерт художественной самодеятельности в исполнении заключенных. Помещение внешне напоминало обязательные в кубанских селах Дома Культуры — небольшая, где-то 4 на 4, сцена, и несколько рядов кресел. Когда гости удобно расположились, на сцену вышли девушки. Смотря на эти спокойные, улыбчивые, а, самое главное, молодые лица, тяжело было представить, что за плечами каждой из них стоит какое-то преступление. Но вместе с тем появилось другая, более приятная мысль: вот для этих девушек ведь жизнь не закончена, этот исправительный этап они несут не как тяжкий крест, а как очередной, полезный для себя урок. Во всяком случае, мне хотелось в это верить, а сложившаяся атмосфера очень в этом помогала. За философскими рассуждениями оценить творчество заключенных не успелось, но по оценкам коллег, пели и танцевали они очень даже неплохо.
Выйдя из концертного зала, мы направились к реабилитационному центру «Аврора». Меня все не покидали грустные мысли. По пути спрашиваю у молодого человека в форме, которого идентифицировала как сотрудника ИК— по какой статье чаще всего «сидят» женщины.
- По разным, - пожимает плечами мой собеседник, - многие осуждены по 228 (хранение и распространение наркотических средств — прим. «НК»), но я не скажу, что таких большинство.
За беседой не замечаем, как утыкаемся в двери «Авроры». В центре проходят социальную реабилитацию женщины, которым после продолжительного заключения предстоит выйти на свободу, ведь после долгих лет жизни по режиму сложно переключиться на другие условия. Нам показывают небольшую, уютную кухню, спальни, комнату для тренингов и бесед с психологом. Интерьер совершенно не вписывается в мое представление о тюремной казарме, он скорее напоминает общежитие среднестатистического российского вуза. Но справедливости ради стоит отметить, что это все-таки не обычное место содержания заключенных, а центр для их адаптации.
В комнатах, где женщины проводят большую часть своего заключения, мебель, конечно, отличается от той, что в «Авроре». Но и здесь все чисто, аккуратно. В общей комнате находится около двух десятков женщин. Общественники вступают с ними в беседу, которая обещает не выходить за рамки дежурных вопросов-ответов, но неожиданно одна из заключенных делает заявление: видно, что она готовилась к речи, но, скорее всего, не согласовывала свое «выступление» с руководством колонии.
- Я здесь нахожусь вместе с матерью, - начинает женщина, представляясь Мариной, - у нас обеих большие сроки: у меня 17 лет, у нее 14. Накануне у мамы был суд, хотим оформить ей УДО. Но из-за того что мама, скажем так, нелегкого нрава человек, ей свойственные нервные срывы из-за обстановки, государственный обвинитель против условно-досрочного освобождения. Помогите нам.
Начальник ИК всем видом дает понять, что он в курсе ситуации, и тут же уточняет, что мать заключенной умудрилась даже нагрубить судье. Виктор Пестов советует женщине не зацикливаться на УДО, а рассмотреть и другие варианты, в том числе и Исправительные работы. Та вроде удовлетворена ответом.
В заключении нас приглашают в вечернюю школу, где в одном из кабинетов создан уникальный класс, где женщины под шефством опытных преподавателей создают бизнес-проекты. Заключенные делятся своими предпринимательскими идеями, их глаза, и заявляю это абсолютно честно, горят — видно, что процесс нравится, интересен. Многие искренне заявляют, что собираются реализовать задумки после выхода на свободу. Отмечу, что проект реализуется при поддержке фонда «Вольное дело» Олега Дерипаски. Как известно, миллиардер родился в Усть-Лабинском районе и активно помогает своей малой Родине.
Завершается наш экскурс круглым столом. Говорят общественники, журналисты больше слушают и делают какие-то записи в блокнотах. В конце подходу к Виктору Кохтачеву, прошу поделиться впечатлением.
- Я бы сказал, что впечатления самые наилучшие. То, что я здесь увидел, какая проводится работа с осужденными женщинами, меня впечатлило. Мы заходили в класс и видели, что женщинам дают новую профессию, мы видели, как женщинам помогают развивать бизнес-проекты. Со стороны общественников проводится большая работа для оказания помощи администрации женской колонии, чтобы наши милые дамы встали как можно быстрее на путь исправления. Чего мы им и желаем.
Я бывал и в других женских колониях в России, где-то условия получше, где-то похуже, но скажу честно, что в вашем крае кружковая работа подкупает. Вот честно говоря, бизнес-проекты только у вас увидел. Может, они еще и есть где -то, но я не знал.
- А все-таки какие-то критические замечанию будут?
- Честно говоря, я их пока здесь не обнаружил. Единственное, в качестве не замечания, а пожелания, отметил бы, что хотелось бы, чтобы уделялось больше внимание психологической работе с заключенными. Мы должны глубже заглядывать в душу человека, ему приятно, когда в его нужны, проблемы, вникают.
- Вы были в других исправительных учреждениях Краснодарского края?
- Нет, я был только в учебном центре, встречался с личным составом управления, и вот сейчас женская колония. Я думаю, это не последний мой визит в ваш регион, и мы обязательно потом переключимся на мужские колонии. На днях на Кубань собирается приехать председатель Общественного совета, режиссер Владимир Меньшов, и мы попробуем его нацелить на воспитательную колонию. Если вдруг у него не получится, то у нас в резерве есть еще Юрий Куклачев, Народный артист России, руководитель Театра кошек. Он очень охотно встречается с юными осужденными. Я постараюсь сделать так, чтобы он обязательно посетил воспитательную колонию Краснодарского края.
У зампредседателя Общественного Совета при ФСИН есть с чем сравнить увиденное, мне же пока нет, только если с собственным, придуманным образом. Удивляло многое. Но больше всего обыденность происходящего: честно сказать, в глубине душе рассчитывала на более мрачную картину. На деле же заключенные ведут уже привычную, для них обычную жизнь, общаются друг с другом, строят планы. И, самое главное, что тем, кто действительно хочет исправиться, начать все с начала, дается неплохая платформа. Получается, по ту сторону свободы действуют те же законы, что и по эту, главный из которых — все зависит от самого человека. На 90 процентов точно.
Читайте новости в нашем Телеграме.
